Скрытые смыслы Послания президента

Последнее Послание президента Федеральному Собранию вызвало немало споров в среде экспертов. В том числе к дискуссии присоединился политический деятель, директор Института гуманитарно-политических исследований Вячеслав Игрунов. Согласно его мнению, главе государства не удалось сформулировать в рамках своего выступления стратегию развития России на ближайшую перспективу.

Само Послание во многом носило реактивный характер и было направлено на решение вполне конкретных задач – увеличение рейтинга «Единой России» накануне выборов и демонстрации решимости перед государствами Запада на фоне обострения ситуации на Украине.

Я уже давно не слушал Послания Путина. Я не предполагал, что Послание может носить прорывной характер, соответствующий историческому контексту. Почему? Потому что мы переживаем какой-то переломный период в истории. В частности, была обновлена Конституция. Сама по себе конституция мало что значит, но она символизирует переход в другую эпоху. Ситуация в стране меняется. Совершенно очевидно, что изменится сама социальная структура общества. Ковид особенно ярко это подчеркнул. Меняется структура экономики, меняется отношение людей к власти, меняется международная обстановка. Причем не просто меняется, а радикальным образом. Мир вошел в тектоническую фазу. И вполне понятно, что в этом случае, когда выступает президент, в тот самый момент, когда он своей обновленной конституцией положил начало новой эпохе, глава государства должен сделать программное, стратегическое предложение для страны. Зачем было менять конституцию, если ты не предлагаешь что-то широкомасштабное, далекоидущее?

У меня были сомнения, что такое возможно, потому что я не вижу стратегического мышления у обитателей Кремля. Они демонстрируют реактивное мышление. Оно формулируется следующим образом: «Решим эту проблему сегодня. Завтра будет новая проблема – решим и новую. Будем решать проблемы по мере поступления». Но сегодня России нужен стратегический прорыв.

Прежде чем проанализировать отдельно позиции Послания, я хотел бы сказать, что, на самом деле, внутри него есть несколько неочевидных месседжей. У нас сейчас год выборов. В Государственную Думу Кремль намеревается провести количество лояльных депутатов, достаточное для того, чтобы под сомнение не было поставлено конституционное большинство. Этот парламент «доживет» до 2024 г. Мы не знаем, как будет проходить трансформация власти через 3 года. И потому власть заинтересована в том, чтобы предоставить «Единой России» некий фундамент в виде государственной политики, которая бы привлекла на сторону партии широкие массы. Отсюда растут корни заявлений о вливании денег в бизнес и поддержке демографии. Это начало избирательной кампании. Как я понял, значительная часть выплат будет сделана в августе, ближе к началу учебного года. То есть это прямая подачка. Не такая уж большая, но мы знаем, что наш народ хорошо реагирует на любые выплаты. Это не прямо продекларированный, но вполне очевидный посыл этого обращения.

Но есть и другие скрытые смыслы. Мы сейчас выходим из ситуации, когда Россия стояла на грани войны. Причем этот конфликт мог обрести очень серьезный характер. В каком-то смысле Россию провоцировали, прощупывая пределы возможного в поисках «красной линии». Власть отреагировала жестко, отправив на границу огромное количество войск, дав понять, что не остановится перед вторжением на Украину. Если надо, то мы будем спасать своих граждан от попыток повторить Сребреницу на Украине. И такая жесткая позиция привела к тому, что американские корабли, которые двигались в Черное море, развернулись на 180 градусов и отправились домой. Не так давно мы разговаривали с Погребинским относительно Украины, и он сказал: «Не всегда нужно применять силу. Иногда бывает достаточно угрозы, чтобы она сработала». В нашем случае мы наблюдаем характерный пример использования этой тактики. Жесткая позиция Путина, приведение в боевую готовность огромного количества войск сформировали ту самую угрозу, которая остановила эскалацию конфликта на Донбассе. Тем не менее, мы все еще наступаем на шлейф этой истории. Буквально на днях нам предъявили информацию о попытке государственного переворота в Белоруссии.

Насколько весомые основания имеются у соответствующих обвинений – это другой вопрос. Власть вполне серьезно относится к этому, и Путин публично подчеркнул это.

Но в Послании практически не поднимались вопросы внешней политики. Путин избегал резких заявлений. На самом деле, это было признаком демонстрации уверенности в себе. Послание звучало приблизительно так: мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути. На мой взгляд, это очень важное заявление, заявление о жесткости России, которая сочетается с готовностью к диалогу. Выскажись Путин в том же духе, что и в своей мюнхенской речи, это закрывало бы возможность для диалога. Но он пошел иным путем. Жесткость – продемонстрирована, уверенность в себе – продемонстрирована, но оставлена открытой дверь в зал для переговоров.

Что мне, пусть и с оговорками, понравилось в Послании, так это заявление Путина о том, что сегодня наука определяет характер развития, является экономическим драйвером. Я помню, как в нулевых годах я очень много говорил об этом сотрудникам Администрации Президента. В 2004 г. в Послании президента было сказано о том, что наука является нашим приоритетом. Даже был затеян достаточно амбициозный проект Сколково. Но в основном все осталось словами. Более того, мы видели то, как не совсем адекватно перестраивалась академия наук, когда хозяйственники определяли научную политику. Это страшная вещь. Сегодня Путин говорит наконец о том, что наука стоит в центре экономики. Он заявляет, что ускоренное финансирование науки является условием сохранения самостоятельности и даже выживания России. Как бы не повторились события 2004 г., когда слова остались словами.

Коррупция может уничтожить все, включая самые благие пожелания. Когда ваши люди находятся в нужных местах и правильно отправляют деньги, считайте, что вы загубили любую программу, даже если вы ее финансируете. В том же Послании упоминается выделение средств на различные нужды, но не всегда это приносит положительный результат. Есть и другая сторона вопроса: ученому нужны не только деньги. Сотни тысяч наших молодых людей уезжают за границу. Тех самых ученых, которые могли бы стать ключом к нашему рывку.

Проблема недовольства в нашей стране довольно сложна. Ее нельзя решить просто. Это культурная особенность. Мы люди недовольные. Наша интеллигенция всегда недовольна властью. Александр II проводил прогрессивнейшие реформы. Чем кончилась его жизнь? Его убили. И убийцы пользовались симпатиями интеллигенции. Сегодня мы те же самые русские, какими были и 150, и 200 лет назад. Мы все время недовольны. Это проблема, с которой надо считаться. Но ее игнорируют. Что происходит? Власть не желает разговаривать с недовольными. Она полагает, что разговор с недовольными приведет к печальным результатам. Как следствие, нарастает радикализм. Массового недовольства мы не видим. Люди идут к себе на кухню, как в диссидентские времена.

Количество людей, которые выходят на площади, не столь велико. Где эти сотни тысяч, которых собирались вывести на улицы. Люди, с одной стороны, устали, с другой стороны – берегутся. Они недовольны, они могут прислать Навальному в штаб сообщение о том, что они готовы выйти. Но это не означает, что они выйдут. Но то небольшое число людей, которые все же готовы выйти, становится основой для распространения радикализма. Перекрывая возможности для вертикальной мобильности молодежи, не создавая платформы для самореализации недовольных, не допуская в парламент инакомыслия, власть радикализует небольшие группы людей. Сегодня власть достаточно сильна, чтобы с ними справиться. Но мы знаем, что кризисы случаются непредсказуемо. И в условиях такого кризиса небольшая радикализированная группа людей может оказать совершенно разрушительное воздействие. Печать