Отцы и дети: многовекторное и линейное будущее

Начало спецоперации на Украине закономерно привело к началу информационного противостояния. И одним из главных фронтов этого конфликта стала дискуссия об образах будущего. Именно они превратились в один из основных инструментов мобилизации собственной целевой аудитории, стигматизации противника и создания образов «фантомной угрозы» (вплоть до обсуждения вероятности атомной войны).

И это не удивительно: восприятие будущего и механизмы формирования его моделей выступают в роли детерминанты, не только задающей социальное самочувствие населения, но и определяющей его политическое поведение. В первую очередь это касается молодежи, которая зачастую смотрит на будущее сквозь призму принципиально иной картины мира.

Специфику взглядов подрастающего поколения на грядущее обсудили политолог, эксперт Центра ПРИСП Николай Пономарев и психолог, конфликтолог Андрей Кёниг.  

Эта беседа состоялась еще до начала спецоперации на Украине. Однако затронутые в ней вопросы напрямую касаются важнейших аспектов развернувшейся сейчас «битвы за умы».

- Скажи, пожалуйста, ты, как человек, гражданин, отец пятерых детей, специалист, к которому часто обращаются люди в самых разных ситуациях, как мог бы описать будущее? Точнее – как его видят твои дети, каким его представляет наше поколение или представители старших возрастов.

Мне сложно рассуждать на тему того, каким видят будущее мои дети. Я подозреваю, что для многих это окажется не очень простой задачей. Образ будущего – это абсолютно мистическая история. Никто не знает, как к ней подобраться. Иначе мы бы давно научились моделировать будущее. Мы, люди старшего поколения, видим будущее в рамках «научного» дискурса. На нас отпечаталось наследие эпохи просвещения. Мы все мыслим более-менее структурировано, нам нужно, чтобы внутри образа будущего была система, логика развития и комплекс причинно-следственных связей. Мы так привыкли, мы так устроены. Наши дети другие. У них образ будущего формируется на другой основе. Я думаю, что у него иная системность, построенная не на логике.

Если упростить ситуацию, то можно заострить внимание на одной детали. Мы учились на основе текстов. Вся подаваемая нам информация сводилась в текстовую логику – слова-понятия и связи между ними. У нас все определения – текстовые. У современных детей в голове это не отпечаталось. Характерный пример: из современного обихода почти исчез анекдот. Анекдот - это текстовая последовательность. Но у молодого поколения на смену анекдоту пришел мем – явление визуальное. И логика новых поколений также является визуальной, многовекторной. В картинке все присутствует и действует одновременно.

Все это определяется фундаментальными отличиями в условиях развития. Я молчу о том, что у нас вообще были периоды, когда существовала одна доминирующая социальная реальность, и в то же время имелись отклонения от нее. Они представляли собой результат попытки «сбежать от реальности». При этом разные форматы «бегства», за исключением книг, не очень поощрялись. Сейчас дети живут во множественной реальности. Они могут выбирать, в какой реальности существовать. Захотели – нырнули в соцсеть, захотели – в компьютерную игру. Для них каждая реальность полноценная и самодостаточная. Для нас все иначе. Есть «правильная», истинная реальность и ее суррогаты, которые являются формой побега от нее. Мы говорим им: «Нельзя же все время сидеть в Интернете, нужно ведь время от времени возвращаться и в реальную жизнь». А они смотрят на нас как на сумасшедших. Это фундаментальное отличие, которое отличает базовые понятия для поколений. Они не станут нашими копиями, даже когда дорастут до нашего возраста, и с этим нужно смириться.

Их видение будущего принципиально иное. Мы не видели будущее нелогичным, нелинейным, а они видят. Мы не видели будущее в отрыве от знаний. Для них знания – это вообще не ценность.

- Если пройтись по конкретным  характеристикам, есть ли какие-либо точки пересечения? Ведь мы же адаптируемся к новым реалиям. Например, наше поколение становится более цифровизованным. Тем не менее, картинка будущего, которую группы населения разных возрастов рисуют себе, имеют все же общие фрагменты?

Не существует людей, которые живут только сегодняшним днем и не заглядывают в завтрашний. Подглядывая в завтрашний день, мы понимаем, что нам может понадобиться, и начинаем добиваться этого сегодня. Мы имеем в голове (пусть и весьма иллюзорное) представление о том, куда тянется вектор будущего. «Светлое будущее» маячит перед нами слабо различимым пятном, и эта конструкция есть в голове у каждого человека. В силу сложности нашей психики, неустойчивости происходящих  внутри нее процессов нам очень хочется определенности еще и в будущем. Понятно, что образ будущего у нас и наших детей отличаются. Но они также отличаются и у тебя и у меня, хотя мы очень похожие люди.

- А почему они размытые?

Когда тебе задают вопрос, как конкретно ты видишь свое будущее завтра, через год или через 10 лет, у тебя нет необходимости это четко формулировать. Ты, как стрелок, видишь не точку, а образ, и направляешь выстрел в сторону цели. У тебя нет времени тщательно прицелиться. Так примерно и здесь. Образ будущего – это некое направление к туманным перспективам. Мне не важно, стану я миллионером или миллиардером через 10 лет. Но в мой образ будущего точно вписан материальный достаток. Или если я вижу себя в будущем в окружении родственников и друзей, это не означает, что я вижу конкретных персонажей. Это достаточно размытая картина. От нас не требуется воплотить в жизнь этот образ в мельчайших деталях. Потому что иначе нам было бы крайне сложно туда попасть. Печать